Рассказ маркизы де Сабле о том, чему она стала невольной свидетельницей, был выслушан Екатериной Медичи со всем вниманием.
- Разузнайте об этом все, милочка, - велела она Изабель, многозначительно глядя на фрейлину.
Изабель оставалось только поклониться королеве-матери и погрузиться в раздумья о том, как лучше выполнить ее приказ.
Она исполнила обещание, данное де Бальзаку и де Бюсси, и сразу же вернулась во дворец, чтобы найти капитана гвардии герцога Анжуйского. Барон де Бельгард лишних вопросов не задавал, лишь поблагодарил мадам за оказанную любезность и торопливо исчез. Оставив мадам мучиться неутоленным любопытством. Она бы, наверное, помучилась и забыла о случившемся, но королева Екатерина загадок не любила, тем более, когда речь шла о любимом сыне. Или о дворянах ее любимого сына. Словом, исполнить приказ Флорентийки следовало как можно скорее, но маркиза преступно медлила, а затем и вовсе выехала из дворца, огорченная тем, что нынче утром, когда портшез перевернулся, от пояса отцепился позолоченный резной футляр для ароматических шариков. Безделушка была изящной, как раз в ее вкусе, была подарком, который приятно хранить, и Изабель готова была щедро заплатить тому, кто подобрал помандер.

- Мы ничего не найдем, мадам, - дерзко предрек паж маркизы де Сабле, которому вовсе не хотелось мерзнуть на улице, а хотелось остаться во дворце и играть в кости с другими мальчишками, ставя на кон сладкие пирожки и персики, украденные со стола знатных гостей.
- Не найдем, если не будем искать, - ответила Изабель де Лаваль. – Вон тот торговец, я помню, он стоял рядом с портшезом, когда появилась стража. Иди и спроси у него. А потом постучись в лавку…
- Она уже закрыта, мадам!
- Значит, ты придешь сюда завтра утром! И послезавтра! И не вернешься во дворец без моего помандера, Шарль!
- Я постучусь в лавку, мадам маркиза.
Мальчишка, задрав нос и поправив маленькую шпагу, висевшую на перевязи, отправился выполнять распоряжение госпожи.
Изабель вздохнула, прося у небес терпения для себя. Паж обходился ей в целое состояние и спорил с ней по любому поводу. Но ей нравилось, когда красивый, щегольски одетый мальчишка нес за ней молитвенник в часовню. Или бежал рядом с ее портшезом. Или относил ее записочки. Тщеславие при дворе за грех не считалось, а вот скромность – да.

Холодный ветер пробирался под плащ, заставляя мадам маркизу ежиться. А еще – воспоминание. Воспоминание о бездыханном теле, накрытом рогожей. Когда она садилась в портшез, на грубой ткани проступили пятна крови. Тело уже, должно быть, бросили в общую могилу – да и не умеют мертвые разговаривать, а значит, о случившемся ей придется расспросить живых. Бюсси или Бальзак? Кто из них охотнее побеседует с ней – хотя бы в знак признательности за ее участие? На первый взгляд дело казалось пустячным, но во дворце никто не говорил о случившемся, никто не слышал об аресте господ из свиты герцога Анжуйского и короля польского. За всем этим Изабель чудился заговор молчания… или у нее слишком разыгралось воображение. Убитый мог быть вором или неудачливым любовником. Да мало ли причин для того, чтобы убить человека среди бела дня на глазах у добрых жителей Нанси, привлекая внимание городской стражи… Не так уж и много – призналась себе Изабель. Не так уж и много, и пока она не мгла придумать ни одной, а на недостаток воображения маркиза не жаловалась.

- Месье, какая неожиданная встреча!
Удивление маркизы было непритворным, она даже чуть было не воскликнула сакраментальное «да вас мне сам бог послал», но это было бы, право же, слишком. Не стоило капитану де Бальзаку знать, что она только что думала о нем.
- Вечер не слишком приятен для прогулок, но вас это тоже не пугает, я вижу? Рада, что  вы проводите его не в тюрьме, надо полагать, утреннее  недоразумение благополучно разрешилось?
Слово в подтверждение слов де Бальзака, пажу, осмелившемуся потревожить покой добрых горожан, досталась порция отборной ругани, а не отскочи он резво от двери – то и содержимое ночного горшка, выплеснутого чей-то непочтительной рукой. Горько и обиженно взглянув на хозяйку, занятую, по-видимому, приятной беседой, мальчишка подошел к следующей двери.
- Утром я потеряла ценную безделушку, мой паж ее ищет, -  объяснила она происходящее. – Вы тоже что-то потеряли, месье? Хотите, поищем вместе?

Любопытно, что вновь привело сурового капитана де Бальзака на эту улицу. Вряд ли желание помолиться за душу убитого. Вряд ли свидание – разве что с городской стражей, которая, должно быть, спала и видела тот счастливый час, когда герцог Анжуйский и его дворяне покинут, наконец, город, и снова можно будет спать спокойно, не боясь погромов и пожаров. Честь принимать у себя будущего короля Польши обходилась слишком дорого. Между тем, ее пажу, кажется, повезло – его не  обругали и не облили помоями, он что-то втолковывал открывшим ему дверь – должно быть, обещал вознаграждение, если безделушка хозяйки будет найдена. Считая, что уж с этим-то Шарль справится, Изабель со всем старанием обратила огонь своих глаз на капитана де Бальзака – раз уж его сам бог послал. Мог бы послать и Луи де Клермона, от которого придворные дамы были в восторге, да что там дамы, поговаривали, королева Маргарита, прощаясь с братом, не отводила своих прекрасных глаз от его храброго дворянина. Поговаривали даже, из этих прекрасных глаз упала слеза… Мог бы, но хорошо, что не послал – красавец Бюсси был слишком ярким солнцем на придворном небосклоне, а Изабель ценила свои нежные крылышки.

Тени на улице сгустились до чернильной темноты, предусмотрительные горожане скоро закроют не только двери, но и запрут ставни. Если бы не эта встреча, маркиза, пожалуй, махнула бы рукой на поиски и вернулась во дворец, но теперь мадам де Сабле была рада, что у нее такой благовидный предлог остаться здесь в обществе капитана – не оставит же он беззащитную женщину одну (слуги не в счет).
- Говорят, если что-то теряешь в новом месте, то обязательно вернешься туда когда-нибудь. Возможно, судьба намекает мне на то, что я еще побываю в Нанси, - вздохнула маркиза де Сабле.
Вслед за вздохом уместно было бы задать вопрос, понравился ли де Бальзаку город, и так же уместно было бы расспросить, отчего же Нанси не в фаворе у храброго капитана. А там и до событий сегодняшнего утра недалеко, но где этот несносный мальчишка?!
Дверь, возле которой он стоял, была закрыта – словно никогда и не открывалась – а Шарль исчез.
- Кажется, мой паж пропал… Но я готова поклясться, он только что стоял вон у той двери и вполне любезно беседовал с хозяином!
Изабель действительно была растеряна, не часто ее слуги исчезают прямо у нее на глазах.
- Он зашел в дом, мадам, - подсказал носильщик, и второй согласно кивнул. – Зашел и не выходит.
- Что ж, тогда я зайду следом, - решила мадам. - Месье де Бальзак, прошу вас, если вдруг и я исчезну, сожгите этот дом!

Что ж, Изабель уже догадывалась, что в Нанси парижан недолюбливают, но чтобы до такой степени…
- Что вы сделали с моим пажом, - возмутилась маркиза. – Шарль, бедный мальчик!
«Бедный мальчик» выплюнул бархатный берет, который ему пытались запихать в рот, потом остатки пера, которое этот берет украшало.
- Они хотели меня убить, мадам! – пожаловался он, тяжело дыша. – Ограбить и убить!
- Заколите негодяя, месье! Какая дерзость!
- Мадам, - взмолилась дородная матрона, простирая руки то к ней, то к капитану де Бальзаку. – Месье! Помилуйте! Мы же не знали… Если бы вы знали, что нам довелось пережить!
Шарль, перебежавший под крыло своей хозяйки, смотрел на своих мучителей зло, и, наверное, только и мечтал о том, чтобы месье де Бальзак выполнил требование маркизы. Изабель его не винила, всегда неприятно, когда тебя хотят убить и ограбить.

- Матушка, отец?
Мелодичный девичий голосок влился в не слишком-то благозвучный хор голосов: хозяйка рыдала, хозяин проклинал «проклятых парижан», прыщавый юнец хныкал, паж маркизы зло сопел.
- Уходи, - замахала рукой матушка на юную девицу в ночной рубашке до пят. – Уходи, Жаннетта!
Паж невольно приосанился.
Девице в рубашке было не больше четырнадцати, глаза у нее были большие, волосы светлые, розовые губки скорбно сжаты. Верно оценив диспозицию, девица подобрала рубаку и премиленько хлопнулась на колени перед де Бальзаком.
- Они не виноваты, месье, - горячо проговорила она, вцепившись в его колени как клещ.
Какие резвые нынче девицы в Нанси – неодобрительно подумала Изабель.
- Он подумали, что ваш паж один из тех… Один из тех, кто к нас вломился! Они тут все перевернули, все, а меня чуть…
Девица зарделась, по горячим щекам потекли слезы. Неодобрение Изабель росло и крепло, вот уже и Шарль поглядывает на Жаннетту с горячим сочувствием, забыв, что это её родичи только что чуть его не ощипали как куренка..
- Стража успела, слава богу, - закудахтала мать. – Наша девочка почти не пострадала!
- А причем тут мой паж? – возмутилась маркиза. – Ну и спрашивали бы с тех, кто вломился к вам!
- Да кому до нас есть дело, - зло выплюнул хозяин. – То были дворяне из свиты герцога Анжуйского!

Изабель только плечами пожала – а ей что за дело? Как бы она смотрела в глаза сестре Шарля, пристроившей к ней мальчишку, чтобы тот пообтесался при дворе? Да и сама она уже привыкла к юному наглецу. Даже если лавочника и его семью обидели все дворяне герцога Анжуйского поголовно, лавочник и его семья виновны и маркиза собиралась проследить, чтобы они получили по заслугам.
- Мы все еще можем поджечь дом, - предложила она де Бальзаку. – Или я подам жалобу. Пусть всех накажут.
- О мадам, - снова зарыдала женщина, гулко ударяя себя по внушительной груди. – Будьте же милосердны!
Девица горько плакала, орошая слезами колени де Бальзака. Белокурые волосы рассыпались, рубашка сползла, обнажая трогательное худенькое плечо. Картина была не лишена поэтичности а от того раздражала маркизу еще больше.

- Мадам, - жалостливо вздохнул паж, шмыгнув носом. – Не надо сжигать.
Положительно, никто не хотел сжигать дом лавочника – ни юный Шарль де Меридор, ни более умудренный опытом  месье де Бальзак. Маркизе оставалось только развести руками.
- Уговорили, месье, сожжем в следующий раз, сегодня Нанси может спать спокойно. Но если бы с головы моего пажа упал хоть волос…
Под гневным взглядом маркизы лавочница поежилась, виновато глядя на мальчишку. На нем безделушек – как раз возместить ущерб от визита людей герцога Анжуйского. Кольцо на пальце, сережка (срамота какая) в ухе, пуговицы, опять же, а все, что они успели – это поживиться пряжкой с берета. И если о ней никто не вспомнит – то так тому и быть…
- Вы так добры, мадам, - воскликнула ангелоподобная девица. – И вы, месье… и вы…
Последним в списке добрых людей, судя по влажному взгляду, значился паж. Что же, мальчишка частенько жаловался, что жизнь при дворе ему скучна – знай, выполняй поручения мадам маркизы – сегодня ему повезло. Побывал в переделке, остался жив, да еще заручился благодарностью хорошенькой горожаночки. Будет что вспомнить!

Пятеро в плащах и масках… Ну, дворян при герцоге больше пяти, плащи и маски есть у каждого, и мало кто откажется развлечься таким вот образом. Днем это были галантные кавалеры, рассуждающие о красоте только что распустившегося цветка и изображающие из себя верных рыцарей прекрасных дам. Но все это были лишь красивы овечьи шкурки, которые господа накидывали на себя, чтобы скрыть до времени волчью шерсть. Безнаказанность же делала их безжалостными – что может значить для знатных дворян со всеми их знатными предками какой-то лавочник и какая-то девчонка? Не потратится, развлекая незваных гостей. А если и так – им что за беда? Такова жизнь – маркиза, разумеется, осуждала подобную жестокость, но не слишком часто отдавала себе труд над этим поразмыслить. Такова жизнь.

- Итак, - подытожила Изабель, - мы нашли моего пажа, хотя и не нашли мою безделушку, но с этой потерей я готова смириться. Отправимся же во дворец – там, хотя бы, никто не кидается цветочными горшками.
- Мадам, прошу вас, выпейте вина, - спохватилась дородная лавочница. – Месье, позвольте хотя бы угостить вас вином, мы ваши должники навеки. Молиться за вас будем. Жанетта, девочка, принеси кувшин вина господам! Мой муж тоже вам так благодарен, так благодарен…
- Весьма благодарен, - неохотно подтвердил муж, который благодарным вовсе не выглядел.- Господь вас благословит за вашу доброту.
- Непременно, - кивнула маркиза. – Непременно благословит.
Большая часть благословений, по справедливости, должна достаться капитану де Бальзаку. Она бы, пожалуй, все же подожгла дом – так, для острастки.

Господа дворяне, не иначе, сердцем чуяли что тут о них говорят, появись с шумом, с криками, и, разумеется, в подпитии. Причем, вина в них плескалось вполне достаточно, чтобы ноги пока еще носили, но голова в происходящем не участвовала. И, разумеется, господам море было по колено. 

Бедняжка Жанетта, вся дрожа, вцепилась в руку маркизы де Сабле. Та вздохнула – невозможно было остаться равнодушной, когда на тебя смотрели такие испуганные глаза, полные слез.
- Не бойтесь ничего, бедное дитя, пойдемте, я отведу вас наверх.
- А мы скоро к вам присоединимся, красавицы, - проблеял один из дворянчиков, слишком пьяный, чтобы смотреть по сторонам. Иначе бы увидел, как отец семейства подбирается у увесистой дубинке, висящей в углу. Изабель готова была поспорить, дубинка эта появилась в доме совсем недавно и вряд ли лавочник умело ею орудовал. Но если и не поможет месье де Бальзаку, то хотя бы отвлечет на себя кого-нибудь из этих негодяев.
- Запритесь, - велела она Жанетте, когда та белой мышкой юркнула в свою девичью спаленку. – Если будут ломиться в дверь – открывайте окно и кричите «пожар».
- Почему «пожар», - всхлипнула дочь лавочника.
- Так надо, - отмахнулась маркиза. – Главное заприте дверь. И подоприте ее чем-нибудь тяжелым. Сундуком, к примеру.
- А вы, мадам?
- А я буду рядом.
- А как же тот милый мальчик?
- Мой паж? С ним все будет хорошо. Я о нем позабочусь.
Знать бы только что понадобится смельчаку Шарлю – отпевание или лекарь? Умереть в двенадцать обидно, но еще обиднее жить трусом, Изабель это понимала. Мальчишка родился дворянином, его воспитали, как дворянина, и он повел себя как дворянин, оставшись внизу – его отец и его сестра могли им гордиться.
Звуки у двери уверили Изабель в том, что сундук Жанетта использовала по назначению.

- Мы не уйдем, - пьяно обиделся один из дворянчиков на предложение непрошенного защитник проспаться на улице.
- Одни точно не уйдем, - согласился второй.
В одной руке у него была шпага, в другой бутылка вина.
- У вас три дамы. А у нас ни одной. Оставляйте себе эту старуху, месье странствующий рыцарь. Нам хватит тех двух птичек, что упорхнули наверх.
- Моя госпожа служит самой королеве-матери и едет в ее свите, - надменно заявил Шарль. – Отвечать будете перед самой мадам Екатериной и герцогом Анжуйским!
- Если никто не узнает, то и отвечать не придется, да, друзья мои?
Друзья поддержали смельчака нестройными воплями. В которых, впрочем, ощущалась некоторая задумчивость, уступившая место первоначальной браваде.
У господина со шпагой вид был решительный, слова мальчишки заронили зерно сомнений – одно дело изнасиловать лавочницу, другое дело – придворную даму. Так можно и головы лишиться – если раньше не лишишься чего другого. Шпага у защитника красавиц была тяжелой и длинной.

Обошлось без кровопролития – не считать же расцарапанную щеку одного из негодяев. Маркиза, стоя на лестнице, в тени, как следует вгляделась в его лицо, надеясь хорошенько запомнить. На будущее. Иногда случаются удивительные встречи, вот, к примеру, как сегодня у нее с де Бальзаком. Неожиданные встречи с неожиданными последствиями.
От похвалы капитана на щеках Шарля расцвели весенние розы, мальчишка приосанился, довольный собой, довольный этим вечером и этим прекрасным миром, таким щедрым к на приключения для юных храбрецов. Изабель вздохнула – маленький наглец  теперь окончательно зазнается, но свои лавры он полностью заслужил. Как и благодарность хорошенькой лавочницы. На благодарностях можно было бы и закончить этот вечер, но…

- Почему бы нет? – подумав, ответила маркиза де Сабле на предложение месте де Бальзака. – Я делю крохотную комнату с мадам де Рец и ее собачонкой, и кто-то из них ужасно храпит. Если вы не храпите, то я предпочту ваше общество.
- Оставайтесь, мадам, - умоляюще воскликнула жена лавочника. – Страшно подумать, что будет, если эти мерзавцы, то есть, я хочу сказать, благородные господа, вернутся! Моя дочь уступит вам свою комнату, вам вдвоем с добрым господином будет удобно, как во дворце!
Маркиза спрятала улыбку – знала бы эта женщина, как им порой приходится устраиваться во дворцах! Королева и принц могли позволить себе роскошь путешествовать, перевозя с собой перины и подушки, сундуки с простынями, салфетками и полотенцами. Дамам же приходилось довольствоваться тем, что могут предложить хозяева.
- Шарль, ты повел себя очень храбро! Я напишу твоей сестре и отцу, они будут тобой гордиться.
Франсуаза была фрейлиной королевы Екатерины, как и Изабель, но та нашла ей мужа, и теперь томная красавица примеряла свадебный наряд и готовилась стать примерной супругой.
- Возьми портшез и возвращайся во дворец. Но я буду ждать тебя утром – я должна успеть поприветствовать королеву-мать.
В глазах пажа промелькнуло разочарование – его отсылали, но как же прекрасная дева, которую он спас от дракона (от пяти драконов), но оно сменилось смущенным ликованием, когда спустившаяся Жанетта застенчиво прошептала ему слова искренней признательности. Если при этом ручка юной девушки благодарно жала руку пажа, то Изабель, право, этого не видела – мальчик скоро станет мужчиной и будет дорожить воспоминанием об этом нежном рукопожатии не меньше, чем воспоминаниями о военных победах.

- Значит, охраняем покой честных лавочников, месье де Бальзак? – весело осведомилась Ихабель, когда их со всевозможными славословиями отвели наверх, в комнату нежной Жанетты, снабдив благословениями, вином, и холодным пирогом, который, однако же, был весьма кстати. Удивительно, как драки пробуждают аппетит. Даже те, которые так и не случились.
Оглядевшись, маркиза присела на девственную кровать юной лавочницы – светлое покрывало, распятие в изголовье, четки на подушке…
- Должны ли мы нести караул по очереди и готовиться выдержать осаду?
Вряд ли. Вряд ли господа вернутся. Сейчас они, скорее всего, молятся о том, чтобы слухи об их выходки не дошли до королевы-матери и герцога Анжуйского. Но почему бы не провести ночь здесь, с мужчиной, который был ей по душе. И, кстати, утренняя загадка так и осталась неразрешенной. Впрочем, нельзя сказать, будто неизвестный покойник так уж волновал воображение Изабель. Живой капитан де Бальзак привлекал ее куда больше.

Храброй женщиной маркиза де Сабле себя не считала, но и разубеждать капитана де Бальзака не торопилась. Его слова были ей приятны, что уж скрывать, как и его взгляды, как и прикосновения его рук, когда он помог ей снять плащ. Маску она сняла сама и положила на сундук, рядом с его шпагой. Окажись они сейчас во дворце, им бы н удалось найти ни одного укромного местечка – все, даже лестницы, были заняты придворными и их слугами. Уединившаяся парочка не могла рассчитывать на сохранение тайны своего свидания, а вот на советы непрошенных зрителей, причем непристойные, могла. Не по этой ли причине месье де Бальзак предложил ей остаться? Изабель приятно было бы думать, что да – именно по этой. И предложение рискнуть звучало двусмысленно – хотя, возможно, ей только лишь хотелось, чтобы оно так звучало.

- Неужели опасность так велика? - улыбаясь, спросил она.
Ладонь дамы ласково легла на грудь храброго капитана. Запрокинутая голова, розовые губы, приоткрытые для поцелуя, зовущий взгляд…
Пожалуй, окажись поблизости лицо духовное, оно бы непременно предупредило капитана де Бальзака, что опасность велика. Что душа его может погибнуть уже через мгновение. Что когти греха уже протянуты и готовы вонзиться, что сеть, сплетенная из  этих светлых мягких волос, поймает его и утащит в самый ад. Но, к счастью никто не торопился спасти де Бальзака подобными советами, а сам он был совсем не прочь поставить на кон свою душу ради тех удовольствий, что обещал ему поцелуй маркизы. Так что очень скоро она уже тихо стонала в его объятиях на девичьей постельке дочери лавочника. Воистину, цена за такое гостеприимство с стороны хозяев дома казалась ей сейчас ничтожной. Пусть она не нашла безделушку, а паж сломал перо на берете, пусть капитану пришлось стоять против пяти нетрезвых негодяев, зато теперь в их распоряжении эта комната, эта постель, кувшин вина и все время до утра, которое Изабель не собиралась тратить на сон. Капитан оказался достойным противником в любовных играх.

Только когда схлынула первая страсть, и на смену желанию пришло приятное чувство удовлетворения, Изабель вспомнила о задании королевы-матери. Не только женщины заставляют мужчин терять голову, порой случается и наоборот…
- Если бы утром я не оказалась на вашем пути, мы бы не встретились вечером, и не провели весте ночь, - задумчиво вымолвила маркиза, уложив белокурую головку на грудь капитана. – Но сейчас я рада своей потере, она обернулась неожиданной находкой… Но за кем вы гнались? Кем бы ни был этот человек, защищался он умело…
Защищался умело и зло, но не против двух дворян герцога Анжуйского, который сам слыл лучшей шпагой королевства и охотно привечал дворян, твердо держащих оружие в руках.